Роль суда в повышении эффективности правосудия. Юридическая фирма «Legist. Цель и основные задачи

Проблемы эффективности судебной власти являлись за время проведения в России судебной реформы предметом многих обсуждений и темой специальных научно-практических конференций и исследований. Исследования данного круга вопросов не утратили своего значения и актуальности и в наши дни, что инициировано очередной дискуссией 1 .

В рамках проведения судебной реформы, продолжительность которой превысила двадцатилетний барьер, в целях повышения эффективности деятельности судебной власти был разработан и принят ряд программ. Так, по поручению Президента РФ была разработана, а затем утверждена Постановлением Правительства РФ от 20 ноября 2001 г. №805 Федеральная целевая программа «Развитие судебной системы России на 2002-2006 гг.»; Распоряжением Правительства РФ от 4 августа 2006 г. № 1082-р утверждена Концепция Федеральной целевой программы «Развитие судебной системы России на 2007-2011 гг.»; Распоряжением Правительства РФ от 20 сентября 2012 г. №1735-р утверждена Концепция Федеральной целевой программы «Развитие судебной системы России на 2013-2020 гг.».

Научный интерес к оценке полученных результатов многократно возрос с началом очередного, третьего по счету, этапа судебной реформы. Результативность проводимых судебных реформ имеет разные, иногда противоположные оценки. Как констатировал глава государства на VIII Всероссийском съезде судей: «Ещё на прошлом съезде, помню, вы считали самыми болезненными вопросами недостаточную открытость работы судов, длительность сроков рассмотрения дел, затягивание исполнения решений. Всё это, конечно, снижало эффективность правосудия. За четыре года ситуация не в полной мере, разумеется, но всё-таки существенно изменилась. Принят закон «О компенсации за нарушение права на судопроизводство в разумный срок или права на исполнение судебного акта в разумный срок». В результате не только улучшилось исполнительное производство, но и существенно повысилось качество работы судов, а самое главное - укрепились гарантии судебной защиты прав граждан» . В то же время многие источники тестирования общественного мнения, в том числе СМИ, свидетельствуют о том, что уровень и качество осуществляемой ныне судебной защиты не удовлетворяет запросам и потребностям населения. Общественное мнение до сих пор проецирует негативные отношения к эффективности, ненависти и суровости российского суда. Поэтому как в юридической науке, так и в обществе тематика хода судебной реформы не раз становилась предметом широких и острых споров о её результатах, обсуждений её дальнейших этапов, тенденций и аттрактора развития института судебной системы. Эффективность судебной власти - это сложное и многоэлементное политико-правовое явление, показатель выполнения судами и судебными органами функций по отправлению правосудия от имени государства в установленной законом процессуальной форме на основе конституционных принципов судопроизводства - сердцевины эффективности судебной власти. Эффективность судебной власти определяется уровнем доверия граждан к правосудию 1 .

Содержание понятия «эффективность» известно в качестве оценки результатов деятельности и является многогранным, особенно учитывая, что слово «эффект» (от лат effectus - воздействие, влияние) означает как результат каких-либо действий, так и впечатление, производимое кем-либо на кого-либо. Понятие «эффективность» можно характеризовать следующими признаками: это - мера отношения; характеризует процесс, в котором выделяются причинно-следственные связи; тождественно сравнивается только в рамках одного и того же эффекта (отношения), то есть для одной и той же причинно-следственной цепочки действие-последствие; определяется критериями или целями. Понятие «критерий» (греч. Kritcrion) является многозначным как «признак для суждения, основание, мерило оценки чего- либо» . Стержневым понятием критерия эффективности является «оценка», смысл которой предопределяет неоднозначность процедуры оценивания людьми результатов и последствий одних и тех же действий и решений. Оценка эффективности - процесс, в ходе которого устанавливается, какова выгода от реализации события в соотношении с вкладом и расходами, связанными с данным событием (процессом), также она предполагает изучение и при необходимости исправление деятельности, которая является предметом оценки. Оценка эффективности должна иметь и обратную взаимосвязь, создавая позитивный стимул для решения проблем и внедрения новых подходов с целью достижения эффективности.

Эффективность судебной власти - понятие сложное, состоящее из нескольких основных составляющих.

Во-первых, эффективность правосудия - рассмотрение и разрешение судом отнесенных к его компетенции споров в установленной процессуальным законом процедуре, с соблюдением процессуальных сроков, основанные на правильном установлении достоверности фактов и точном применении к ним закона, отвечающие принципам справедливости, равенства, законности и обеспечивающие реальную защиту нарушенных прав и законных интересов лица, обратившегося в суд 1 .

Понятие «правосудие» многоаспектно и состоит из трех взаимопроникающих частей:

судоустройство, включая альтернативные формы урегулирования споров;
досудебная и внесудебная формы защиты нарушенных прав и законных интересов субъектов правоотношений;
статус судей и система органов судейского сообщества.

По проблемам критериальных оценок эффективности правосудия в научной литературе существует большой массив исследований и рекомендаций .

Как справедливо отметили А. В. Цихоцкий и А. К. Черненко, «правосудие осуществляется согласно с общим политическим строем государства,... вот почему принципы организации правосудия тесно связаны с общими началами государственного устройства и являются логическим их продолжением» .

Можно согласиться с В. В. Ланаевой 1 , что в этом направлении следует выделить следующие наиболее характерные для эффективности направления исследований:

факторы, влияющие на качество правосудия;
степень реализации на практике основных принципов организации и осуществления правосудия;
взаимоотношения судебной власти и общества.

Во-вторых, высокий показатель эффективность судебной системы образовывается вследствие синергетического эффекта в результате интегративных процессов функционирования всех ее элементов. В общем понимании эффективность системы - это совокупность свойств, характеризующих качественное состояние системных функций, соотношение требуемого и достигаемого результата (цели) , то есть продуктивная системно-организованная совокупность составляющих её частей (подсистем, элементов). Высшая сооргани- зованность всех частей (элементов) судебной системы обуславливает проявление положительного синергетического эффекта (значительное повышение показателя эффективности деятельности в результате интеграции (слияния) отдельных частей в единую целостность) и зависит от организационной рациональности.

Следует констатировать, что, несмотря на позитивные заверения, реформа судебной власти еще далеко не завершена, она не достигла твердых демократических основ своей организации, обеспечивающих открытость и прозрачность судебной власти, гарантии самостоятельности судов и независимости судей, обусловленных рамками международно-правовых стандартов права на судебную защиту . Нс в достаточной мере законодательство Российской Федерации приведено в соответствие с нормами международного права и с международными стандартами в области прав человека, что, в конечном счете, должно обеспечить расширение сферы судебной защиты прав и свобод граждан, а также повысить доступность правосудия. Следует согласиться с Д.А. Медведевым, что «... качество работы суда - это определяющий фактор демократического развития нашего государства. ... Прежде всего, это повышение доверия, уважения граждан к суду - тема исключительно важная для нашей страны» 1 . Будет ли она решена полностью или частично либо нет - всецело зависит от «качества судебного разбирательства, от оптимальности условий для этого» .

Выступая 18 декабря 2012 г. на VIII Съезде судей, Президент РФ В. В. Путин отметил успешную реализацию концепции судебной реформы и, как следствие, позитивные тенденции развития системы правосудия в России. «Такой открытостью не может похвастаться, пожалуй, ни одна судебная система сегодня..., в некоторых странах Евросоюза у судов даже сайтов своих нет, в некоторых странах на едином сайте размещаются только те судебные решения, которые имеют особую общественную значимость, и всё», - декларировал глава государства . В этой связи можно отметить некоторые положительные тенденции судебной реформы: последние коррективы, внесенные в ГПК и АПК РФ, проведенные с акцентом на судебную справедливость; развитие информационных технологий; значительное повышение требований, предъявляемых к квалификации судей и т.д.

Но при всей оправданности инвестиций в развитие судебной системы важно учитывать необходимость развития всех элементов юридической инфраструктуры. Если мы будем развивать только один, хотя и очень важный, элемент юридической инфраструктуры - правосудие, без развития других элементов, инвестиции в судебную систему не дадут ожидаемого результата. Этот тезис подтверждается выступлениями председателей высших судов на VIII Съезде судей. Так, Председатель Конституционного Суда РФ В. Д. Зорькин заметил, что в российских судах нет единого понимания и применения законов, необходимо принять принципиальное решение о создании в России полноценного административного судопроизводства. Он высказал свою озабоченность тревожной тенденцией последнего времени - нарастающим отчуждением суда от парода. По его мнению, необходима обязательная аудиозапись судебных заседаний во всех процессах как один из важнейших механизмов, обеспечивающих полноту и качество протокола судебного разбирательства 1 . Следует констатировать, что ряд независимых опросов граждан, судей, а также исследовательских работ акцентируют внимание на очевидной необходимости эффективного общественного контроля над правосудием. В этом аспекте значимость судебной системы для современной России, как демократической основы государственного строя, «... вызывает необходимость поиска адекватных средств, направленных па совершенствование судебной деятельности с целью повышения её эффективности и открытости для нужд гражданского общества» . В своем выступлении В.Д. Зорькин поддержал тезис о создании, укреплении и развитии процедур и институтов социального контроля за правосудием, обеспечивающих реализацию принципа публичности правосудия 1 . В своем выступлении на той же конференции глава ВАС РФ А. А. Иванов предупредил, что если сохранится ситуация, при которой 80% судебных решений не исполняются, государству придется вообще распустить все суды . Премьер-министр России Д. Медведев назвал безобразием невыполнение решений Конституционного Суда: по его данным, не выполнены решения в 58 случаях, не принято более 200 подзаконных актов, предусмотренных федеральными законами .

Игнорирование решений судов - одна из самых серьезных болезней нашей правовой системы. Практика свидетельствует, что проблема неисполнения судебных решений глобальная, она касается не только работы национальных судов, но и Европейского Суда по правам человека, надзор за исполнением решений которого осуществляет такой авторитетный орган, как Комитет министров Совета Европы. Самую многочисленную группу постановлений ЕСПЧ в отношении России составляют решения по делам, связанным с неисполнением вступивших в силу судебных решений органами государственной власти. В основном это дела о взыскании невыплаченных сумм пособий и пенсий, дела о взыскании компенсаций за неправомерные действия государственных органов или о предоставлении положенных по закону льгот (например, квартиры или автомобиля); заявителями по таким делам, как правило, выступают физические лица. Отсутствие должного уважения ко всей системе правосудия со стороны и должников, и кредиторов, вызвано тем, что 70% исполнительных листов превращаются по прошествии нескольких месяцев с момента их выдачи лишь в документальное напоминание о бесполезно потерянных времени и средствах. Несомненно, за основной причиной малоэффективио- сти судебной власти стоит человеческий фактор. В судах работают судьи (руководители и судьи), специализирующиеся на судебном процессе в высоких или специальных инстанциях, что ставит вопрос об их профессиональной пригодности для этой деятельности именно в существующих реалиях реформ, в непростых условиях государственного строительства.

В процессе судебной реформы было высказано немало замечаний в адрес системы подготовки и отбора юридических кадров для судебной системы. И это вполне понятно, поскольку судья в глазах людей - это эталон честности, порядочности и профессионализма, идеал справедливости, оплот правового государства. Даже единичный факт коррупции, злоупотребления, грубости, невежества, пренебрежения человеческим достоинством, допущенный хотя бы одним судьей, воспринимается людьми обобщенно. Выводы делаются широкие - на всю судебную систему 1 .

Никакой, даже самый совершенный и полный закон, не может отразить все категории споров, возникающих на практике и подлежащих рассмотрению в судах, и они рассматриваются «системой свободной оценки доказательств по внутреннему убеждению и совести судей» . В решении вопроса повышения эффективности судебной власти следует обратиться к зарубежному опыту. Так, в 1987 г. комиссия из ведущих американских судей, ученых и управляющих судами взяла на себя инициативу по развитию системы качества и методов оценки эффективности правосудия, результатом чего стало создание и утверждение Стандартов работы Судов первой инстанции, которые включали в себя 28 критериев и 22 стандарта, сгруппированных по группам показателей качества : доступ к правосудию; логистика и своевременность; равенство, справедливость и целостность; независимость и ответственность; общественное доверие и конфиденциальность. Аналогичные «показатели качества конечного результата работы системы разработаны, апробированы и внедрены во многих странах мира» .

Опыт показывает, что успех реформирования судебной власти зависит от организационно-правовых составляющих:

формирование задач и целей модернизации судебной власти, определяющее значение имеют долгосрочные основополагающие ценностные принципы общественного развития;
основополагающей составляющей реформы судебной системы является мобилизационная активность гражданского общества. Можно согласиться со справедливым мнением Г. В. Мальцева: «Многие реформы государственного аппарата напоминают бег на месте, не приводят к реальному продвижению и повышению уровня управляемости обществом» 1 ;
необходимо решить основополагающие мобилизационные проблемы качественного кадрового состояния правосудия на всех уровнях. Афоризм - «кадры решают все» - остается актуальным. Следует отметить крылатую фразу великого государственного деятеля О. Бисмарка: «С плохими законами и хорошими чиновниками вполне можно править страной. Но если чиновники плохи, не помогут и самые лучшие законы» . Несмотря на то, что эти слова были произнесены еще в XIX в., для российского судопроизводства они и в настоящее время звучат весьма актуально;
необходимо адаптированное применение зарубежного передового опыта в реалиях судебной реформы в Российской Федерации, что могло бы стать позитивным вектором в повышении эффективности судебной власти.

Следует констатировать, что помимо совершенствования законодательства, направленного на повышение эффективности судебной власти, необходим и качественный подбор судей (руководителей и судей) с высокими не только профессиональными, но и человеческими, моральными качествами. Необходимо создавать правовые механизмы подбора, воспитания, стимулирования притока в судейский корпус лучших высоконравственных юристов, способных взять на себя инициативу по развитию судебной власти, системы качества и методов оценки эффективности правосудия в сложных условиях государственного строительства в Российской Федерации.

См.: Барщевский М., Торкунов А. Сам себе судья // Российская газета.2012. 14 февраля; Яковлев В.Ф. Не судите сгоряча // Российская газета.2012. 22 февраля; Большова А. К. Звонок судье услышат // Российская газета. 2012. 7 марта; Закатнова А. Немножко стыдно // Российская газета. 2012.
июля и др.
Выступление Президента Российской Федерации В. В. Путина на VIIIВсероссийском съезде судей/Официальный сайт: Президент России [элек.pec.] http://xn-dlabbgf6aiiy.xn-plai/news/17158 (дат. пос. сайта 22.03.2013).
Чепунов О. И. Системное взаимодействие органов государственной властив Российской Федерации: Лвтореф. дис.... д-ра юрид. наук. М., 2012. С. 18.
Крысий Л. П. Толковый словарь иноязычных слов. М.: Эксмо, 2008. С. 409.
Губенок И. В. Эффективность правосудия как гарантия защиты нарушенного права (проблемы теории и практики): Автореф. дисс. канд. юрид. наук.Н. Новгород. 2007. С. 7.
См., напр.: Эффективность правосудия и проблема устранения судебныхошибок. Монография/Рук. авт. колл. И. Л. Петрухин. Отв. ред. В. Н. Кудрявцев. М.: Институт государства и права Академии наук СССР, 1975; Теоретические основы эффективности правосудия/Батуров Г. П., Морщакова Т. Г.,Петрухин И. Л. М.: Наука, 1979; Цихоцкий А. В. Теоретические проблемы эффективности правосудия по гражданским делам. Новосибирск, 1997.
Цихоцкий А. В., Черненко А. К. Судебная власть в условиях действия новойКонституции. М., 1995. С. 24.

Правосудие представляет самостоятельный вид государственной деятельности, осуществляемой в процессуальной форме судебными органами, направленной на рассмотрение и разрешение различных социальных конфликтов, связанных с действительным или предполагаемым нарушением норм права, являющейся формой реализации судебной власти и средством ее проявления.

Оно относится к важнейшей области государственной

При рассмотрении кассационной жалобы ЗАО «Первая национальная управляющая компания» на Постановление апелляционной инстанции Арбитражного суда Саратовской области было установлено, что во время разбирательства дела в апелляционной инстанции двое из судей состава, рассматривающих его, приняли участие в рассмотрении другого дела. В подтверждение этого была представлена копия постановления. Постановление апелляционной инстанции было отменено, а дело передано на новое рассмотрение в апелляционную инстанцию (Архив Арбитражного суда Саратовской области за 1998 год. Дело № 2977/98. См. также: Архив ВАС Республики Татарстан за 1998 год. Дело № А65-7884/98-С1-16-12/93-С1-21-12/1; Архив Арбитражного суда Ульяновской области за 1999 год. Дело № А-72-2754/99-СК116). 2 См., напр.: Петрухин И. Л., Батуров Г. П., Морщакова Т. Г. Теоретические основы эффективности правосудия. М., 1979. С. 17; Конституция РФ. Комментарий. М, 1994. С. 499-500 (автор комментария - В. М. Савицкий); Савельева Т. А. Судебная власть в гражданском процессе. Саратов. 1997. С. 15; Строгович М. С. Проверка законности и обоснованности судебных приговоров. М., 1956. С. 19.

деятельности и призвано защищать права и законные интересы не только отдельных субъектов права, но и всю существующую в стране систему общественных отношений 1 . Эта деятельность реализуется путем рассмотрения в судебных заседаниях уголовных, гражданских, арбитражных и иных дел. Высокая эффективность деятельности арбитражных судов является одной из гарантий правового порядка в экономике 2 .

Правосудие осуществляют только государственные органы. Система арбитражных судов входит в судебную систему РФ. Такой вывод следует из содержания п. «е» ст. 83, п. «ж» ст. 102, ст. 127, ст. 128 Конституции РФ, а также ФКЗ РФ «О судебной системе» , который относит арбитражные суды к федеральным судам. Вместе с этим наблюдается определенная незавершенность в нормативных конструкциях. Ч. 2 ст. 118 Конституции РФ закрепляет, что «судебная власть осуществляется посредством конституционного, гражданского, административного и уголовного судопроизводства». Арбитражное судопроизводство не указано. Данный пробел должен быть ликвидирован, поскольку существует система арбитражных судов, имеющих собственную компетенцию, существует АПК РФ, регламентирующий деятельность этих судов и устанавливающий процессуальную форму, обладающую существенными специфическими чертами.

Для характеристики правосудия как специфической деятельности используется понятие «эффективность правосудия». До недавнего времени существовала дискуссия об определении данного понятия. Согласно мнению одних ученых, эффективность определялась как результативность норм и

См.: Боннер А. Т. Правосудие как вид государственной деятельности.

М., 1973. С. 3. 2 См.: Программа повышения эффективности деятельности арбитражных судов в РФ в 1997-

2000... // Вестник ВАС РФ. 1997. № 11. С. 11. 3 СЗРФ. 1997. №1. Ст. 1.

институтов права, а измерять ее следовало как соотношение между поставленной целью и достигнутым результатом 1 .

Второе направление включает в понятие эффективности, кроме результативности, также и: 1) полезность, под которой понимается разница между результатом действия нормы права и различного рода непредвиденными побочными последствиями такого действия, из которых одни положительно, другие отрицательно влияют на смежные, не регулируемые данной нормой общественные отношения (для определения полезности необходимы всесторонняя оценка, «взвешивание» пользы и вреда); 2) экономичность нормы, т. е. количество материальных затрат, необходимых для ее функционирования; 3) ценность права и т. д. 2 .

Сторонники третьего подхода признают правильным определение эффективности как результативности, но, полагают они, его недостаточно для всесторонней оценки государственно-правовых явлений и управления ими. Вводится более широкая категория «оптимальность», содержание которой составляют: 1) эффективность; 2) полезность; 3) экономичность нормы 3 .

Всесторонность оценки правовых явлений не может служить, по нашему мнению, достаточным основанием для того, чтобы понятие «эффективность» необоснованно расширять, вкладывать в него новое содержание, изменяя тем самым первоначальное значение термина. Не следует абсолютизировать

См.: Веремеенко И. Н., Попов Л. Л., Шергин А. П. Понятия и условия эффективности административных санкций // Правоведение. 1972. № 5. С. 33; Попов Л. Л., Шергин А. П. Исследование эффективности административно-правовых санкций за нарушение общественного порядка // Советское государство и право. 1974. № 8. С. 18-22; Курагин Г. Г., Попов Л. Л. Факторы эффективности административно-правовых санкций // Правоведение. 1974. № 4. С. 37-45. 2 См.: Лазарев В. В. Эффективность правоприменительной деятельности и пути ее повышения // XXIV съезд КПСС и проблемы повышения эффективности советского права / Под ред. Д. И. Фельдмана, В. П. Малкова. Казань. 1973. С. 25; Шикин Е. П. Основные условия эффективного применения права. Автореф. дисс. ... к.ю.н. Свердловск. 1971. С. 4 и др.

См.: Самощенко И. С, Никитинский В. И. Изучение эффективности действующего законодательства // Советское государство и право. 1969. № 8. С. 3-12; Самощенко И. С, Никитинский В. И., Венгеров А. Б. К методике изучения эффективности правовых норм // Советское государство и право. 1971. № 9. С. 70-78.

всестороннюю оценку того или иного явления. Иногда практическая необходимость или потребность в теоретическом изучении того или иного явления могут указать на важность изучения какой-либо стороны, свойства, качества этого явления.

Термин «эффективность» происходит от латинского слова «эффект», т. е. результат, следствие каких-либо причин, действий. Эффективный значит дающий эффект, но не любой, а заранее намеченный, полезный, приводящий к нужным результатам; отсюда эффективность - это результативность целенаправленного действия 1 .

На наш взгляд, оптимальность и эффективность - это разные, но взаимодействующие категории. Оптимальность - более широкая категория, включающая в себя как достижение целей, результативность, так и материальные затраты, организационные усилия, обеспечивающие достижение данных целей.

Нами поддерживается концепция эффективности как результативности, разделяемая в настоящее время большинством ученых 2 .

Эффективность правосудия зависит от ряда факторов, которые обусловливают ее и способствуют реализации целей правосудия.

В процессуальной теории выделяется множество подобных условий, относящихся к различным сферам общественной жизни:

1) организация труда судей (нагрузка, специализация). Перегрузка судьи приводит к поверхностному изучению материалов дела и вынесению «быстрого

1 См.: БСЭ. Т. 49. 1957. С. 284, 296. См.: Цихоцкий А. В. Теоретические основы эффективности правосудия по гражданским делам. Новосибирск. 1997. С. 149; Эффективность действия правовых норм. Л., 1977. С. 36 (автор параграфа - Э. А. Фомин); Эффективность правовых норм / Кудрявцев В. Н., Никитинский В. И., Самощенко И. С, Глазырин В. П. М, 1980. С. 22; Фоков А. П. Проблемы доступности и эффективности правосудия в арбитражном и гражданском судопроизводстве // Российский судья. 2001. № 4. С. 4; Петрухин И. Л., Батуров Г. П., Морщакова Т. Г. Указ. соч. С. 174-175.

3 По данным И. А. Приходько, в 1999 г. в 14 арбитражных судах на одного судью приходилось 35-45 судебных дел в месяц (См.: Фоков А. П. Проблемы доступности и эффективности правосудия в арбитражном и гражданском судопроизводстве // Российский судья. 2001. №4. С. 3).

решения». Вероятность ошибочности такого решения, безусловно, возрастает. Известный советский физиолог И. Е. Введенский замечал, что устают и изнемогают не столько от того, что много работают, сколько от того, что плохо работают 1 ;

2) подбор кадров (юридическая подготовленность, морально-этические качества, психологическая характеристика, мировоззрение, правосознание). Следует согласиться с М. И. Клеандровым, предлагающим установить для кандидатов на должность судьи, во-первых, специальные проверки соответствующими государственными службами; во-вторых, законодательно установить запрет для занятия должности судьи по медицинским показателям, а также механизм реализации этого запрета. М. С. Шакарян предлагает для повышения качества работы судов ввести послевузовское обучение будущих судей в совокупности с тестированием. Такое нововведение было бы, безусловно, полезным, однако оно требует временных, организационных, финансовых затрат, поскольку необходимо разработать методику преподавания (с учетом специализации судей), укомплектовать штат преподавателей, найти помещения для проведения занятий и т. д.;

3) финансовое и материально-техническое обеспечение судов (здания, транспортные средства, оргтехника, юридическая литература);

4) система гарантий для судей. Перечень гарантий для судей установлен Федеральными Законами «О дополнительных гарантиях социальной защиты судей и работников аппаратов судов РФ» 4 от 08.12.1995 г. (в ред. ФЗ от 21.07.1997 г. и ФЗ от 05.08.2000 (ред. 24.03.2001 г.), Законом «О статусе судей в

1 См.: Введенский Н. Е. Условия продуктивности умственной работы. М., 1952. С. 580, 590.

2 См.: Клеандров М. И. Статус судьи. Новосибирск. 2000. С. 56-57, 82-85; Он же. Очерки российского судоустройства. Проблемы настоящего и будущее. Новосибирск. 1998. С. 18-21, 26-27.

Цит. по: Тришина Е. Г. Проблема судебного контроля в гражданском судопроизводстве. Дисс. ... к.ю.н. Саратов. 2000. С. 93. 4 СЗ РФ. 1996. № 3. Ст. 144; СЗ РФ. 1997. № 30. Ст. 3587; СЗ РФ. 2000. № 32. Ст. 3341; СЗ РФ. 2001. №13. Ст. 1147.

РФ» 1 от 26.06.1992 г. (в ред. Закона РФ от 14.04.93 Указа Президента РФ от 24.12.1993, ФЗ от 21.06.95); Федеральным Законом «Об оружии» от 13.12.1996 г. 2 Данный перечень довольно широк и включает в себя гарантии неприкосновенности, материального и социального обеспечения судей, меры их правовой защиты;

5) уровень развития материальных отраслей права (степень и детальность регламентации общественных отношений, простота и логичность нормативных конструкций). Если в процессе применения материального закона установлено, что он перестал соответствовать требованиям жизни, необходимо принимать новый либо изменять закон. В противном случае закон становится тормозом общественного развития, вызывающим целую цепь неблагоприятных последствий 3 . В этой связи нужно отметить, что повышению эффективности правосудия служит обобщение судебной практики по отдельным категориям экономических споров, в разрешении которых арбитражные суды испытывают наибольшие затруднения 4 ;

6) процессуальное право 5 , устанавливающее цели, которых должно добиваться правосудие, а также процессуальные средства и возможности достижения этих целей. Иными словами, установленная процессуальным правом процессуальная форма является условием достижения или недостижения процессуальных целей. Все зависит от процессуальных прав, наличия или отсутствия контрольных стадий;

1 Ведомости СНД и ВС РФ. 1992. № 30. Ст. 1792; Ведомости СНД и ВС РФ. 1993. № 17. Ст. 606; САПП. 1993. № 52. Ст. 5086; СЗ. 1995. № 26. Ст. 2399.

2 СЗ РФ. 1996. № 51. Ст. 5681.

3 См.: Толстой Ю. К. Совершенствование гражданского законодательства // Советское государство и право. 1969. № 11. С. 49.

4 См.: Елизаров Н. П. Предупреждение и устранение нарушений гражданского законодательства областным (краевым) судом. М., 1977. С. 5.

5 Важность данного условия отмечалась П. Е. Недбайло (См.: Недбайло П. Е. О юридических гарантиях правильного осуществления советских правовых норм // Советское государство и право. 1957. №6. С. 22).

7) в теории указывается на необходимость социальной ответственности правоприменителя за допущенные ошибки 1 . Такое требование вытекает из исключительно вредных последствий правоприменительных ошибок для интересов укрепления законности 2 . Вопрос же о том, какой именно должна быть такая ответственность, является в настоящее время дискуссионным. Так, А. В. Цихоцкий предлагает дополнить ст. 8 ФКЗ РФ «О Конституционном Суде РФ» 3 нормой следующего содержания: «Судьи несменяемы до тех пор, пока не совершат порочащих проступков или окажутся профессионально непригодными» 4 . В. Ф. Яковлев 5 , 3. И. Корнева 6 , С. В. Подкопаев 7 выступают за введение дисциплинарной ответственности для судей. Е. Г. Тришина также приходит к выводу о том, что доброкачественному и своевременному выполнению судьями возложенных на них обязанностей, а также предупреждению совершения ими ошибок будет способствовать наложение дисциплинарных взысканий на судебных работников органами контроля (в частности, председателем суда) 8 .

В. С. Анохин отмечает, что необходим институт проверки квалификации судей через определенные промежутки времени. При этом должно быть предусмотрено, что в случае непрохождения аттестации, получения отрицательных результатов полномочия судьи прекращаются 9 .

См., напр.: Вопленко Н. Н. Ошибки в правоприменении: понятие и виды // Советское государство и право. 1981. № 4. С. 41; Тришина Е. Г. Проблема судебного контроля в гражданском судопроизводстве. Автореф. дисс. ... к.ю.н. Саратов. 2000. С. 15.

2 См.: Вопленко Н. Н. Указ. соч. С. 41.

3 СЗРФ. 1994. №13. Ст. 1447.

4 См.: Цихоцкий А. В. Указ. соч. С. 230. См.: Яковлев В. Ф. Статус судей в условиях новых демократий: независимость по отношению к другим ветвям власти. Доклад на VTI Международной судебной конференции // Вестник ВАС РФ. 1999. № 7. С. 32.

6 См.: Интервью 3. И. Корневой журналу «Российская юстиция» // Российская юстиция. 1996. № 1.С. 20.

7 См.: Подкопаев С. В. Дисциплинарная ответственность судей: да или нет? // Российский судья. 2001. №4. С. 21-22.

См.: Тришина Е. Г. Проблема судебного контроля в гражданском судопроизводстве. Автореф. дисс.... к.ю.н. Саратов. 2000. С. 15. 9 См.: Анохин В. С. Арбитражное процессуальное право России. М, 1999. С. 83-84.

Представляется, что одним из условий эффективности правосудия должна стать возможность досрочного прекращения судьей своих полномочий в том случае, если он не справляется со своими обязанностями. Закон РФ «О статусе судей РФ» 1 в ст. 9 содержит гарантии независимости судей, но в данном законе отсутствуют гарантии беспристрастности. Абсолютной гарантией вынесения законных и обоснованных решений независимость не является. Между тем, органическая связь понятий «беспристрастный» и «справедливый» очевидна, ибо беспристрастный - чуждый пристрастию, т. е. беспристрастность является важной предпосылкой справедливости 2 . Все это позволяет, пусть и теоретически, предположить возможность проявления судейского субъективизма. А если материальное обеспечение судей находится на низком уровне, то вероятность такого проявления возрастает. Судьи, как представители государственной власти, находящиеся в служебных отношениях с государством, должны нести ответственность перед ним за принимаемые решения. В течение определенного периода времени судья выносит некоторое количество судебных актов (Р). Часть из них будет впоследствии отменена либо изменена (Рп). Следует нормативно установить жесткий предел максимального количества отмененных судебных актов (Рх) за определенный период (к примеру, за 1 год). При превышении этого предела вопрос о прекращении полномочий данного судьи должен рассматриваться в Высшей квалификационной коллегии судей. При повторном превышении полномочия судьи должны прекращаться автоматически 3 . Соответствующие изменения нужно будет внести в ст. 14 Закона РФ «О статусе судей в РФ» и п. 13 Положения «О квалификационных коллегиях судей» 4 .

1 См.: Российская юстиция. 1995. № 11. С. 56-63. См.: Лебедев В. Судейская беспристрастность и социальный контроль за судом // Российская юстиция. 2001. № 7. С. 2.

3 Данная идея высказана нами в самом общем виде. Она, безусловно, нуждается в обсуждении и детальной проработке. Мы не делаем последнего только в силу характера нашего исследования.

4 См.: Ведомости СНД и ВС РФ. 1993. № 24. Ст. 856.

Правда, такое положение может способствовать текучести кадров. Чтобы этого не произошло, необходимо высокое материальное обеспечение судей.

Следует подчеркнуть, что реализация данного условия должна происходить с учетом иных условий (специализация, нагрузка, подбор кадров и т. д.), а также организации апелляционной инстанции как самостоятельного звена судебно-арбитражной системы.

При существующем законодательстве говорить о том, что вышестоящие судебные инстанции (за исключением надзорной) каким-либо образом формируют арбитражную практику, вряд ли возможно 1 . Нижестоящая судебная инстанция теоретически может сколько угодно раз выносить решение, которое с точки зрения вышестоящей инстанции является ошибочным 2 . Формированию единой правоприменительной практики способствовало бы вышеуказанное положение о возможности досрочного прекращения судейских полномочий при превышении допустимого уровня ошибочности судебных актов. Таким образом была бы образована своеобразная иерархия инстанций, в которой каждая вышестоящая инстанция выступала ориентиром в области правоприменения для нижестоящей.

М. И. Клеандров считает, что никакой кастовой замкнутости в судейском корпусе нет, что он в полном соответствии с действующим законодательством способен к самоочищению 3 . В доказательство М. И. Клеандров приводит статистические данные, указывающие на количество судей, отстраненных от должности; судей, на привлечение которых к уголовной ответственности

1 В некоторых случаях вышестоящие инстанции допускают нарушения норм процессуального права, которые полностью перечеркивают как работу нижестоящей инстанции, так и собственную. Апелляционная инстанция Арбитражного суда Иркутской области рассмотрела апелляционную жалобу Управляющего ликвидационной комиссией Русско- Азиатского банка. Жалоба была удовлетворена, решение отменено. Однако при этом вместо подписи судьи Буяновер П. И., входящего в состав судей, рассматривающих данную жалобу, в постановлении содержалась подпись судьи Ибрагимовой СЮ. Даже не касаясь существа дела, можно утверждать, что подобными постановлениями судебная практика не должна формироваться (Постановление № 8897/00 от 16.01.2001 г. // Вестник ВАС РФ. 2001. № 5. С. 48-49).

2 См.: Петрухин И. Л., Батуров Г. П., Морщакова Т. Г. Указ. соч. С. 215.

3 См.: Клеандров М. И. Статус судьи. Новосибирск. 2000. С. 67.

квалификационными коллегиями было дано согласие. Нам представляется, что подобной статистики для обоснования указанного вывода недостаточно, тем более, что ее не с чем сравнивать. Быть может, показатели, приводимые М. И. Клеандровым, были бы значительно выше, если согласие на возбуждение уголовного дела и прекращение полномочий выражалось органом, не состоящим из судей.

Ст. 2 АПК РФ в качестве задач арбитражного судопроизводства закрепляет: 1) защиту нарушенных или оспариваемых прав и законных интересов предприятий, учреждений, организаций и граждан в сфере предпринимательской и иной экономической деятельности; 2) содействие укреплению законности и предупреждению правонарушений в сфере предпринимательской и иной экономической деятельности 1 .

По сути, вышеуказанные задачи являются и целями арбитражного судопроизводства. Процессуальное законодательство само возникновение процесса обусловливает, прежде всего, необходимостью защиты нарушенных или оспариваемых прав, свобод или охраняемых законом интересов. Вся процессуальная деятельность участников процесса, начиная от его возбуждения, направлена на достижение именно этой основной цели 2 .

Судебные ошибки, допускаемые порой при разрешении экономических споров, исключают либо существенно затрудняют достижение поставленных целей. Кроме негативного влияния на эффективность правосудия, судебные ошибки снижают его авторитет. При этом не имеет значения, в силу каких

А. Т. Боннер и Г. А. Жилин правильно указывают на смысловую близость понятий «цели» и «задачи». Под задачей в русском языке понимается то, что требует выполнения, разрешения, под целью - то, к чему стремятся, хотят достичь. Цель - идеальное, мысленное предвосхищение результата деятельности, которая в качестве непосредственного мотива направляет и регулирует человеческую деятельность... То, что требует выполнения, разрешения, одновременно является и тем, к чему стремятся, что надо осуществить (см.: Жилин Г. А. Цели гражданского судопроизводства и их реализация в суде первой инстанции. М, 2000. С. 15-16; Боннер А. Т. Правосудие как вид государственной деятельности. М., 1973. С. 7-8; см. также: Матузов Н. И. Личность. Права. Демократия. Саратов. 1972. С. 228; Чулюкин Л. Д. Природа и значение цели в советском праве. Казань. 1984. С. 14-15). 2 См.: Жилин Г. А. Указ. соч. С. 17.

причин допущена судебная ошибка: недостаточной квалификации, недобросовестности судьи, сложности дела и т. д.

Уголовный, гражданский и арбитражный процесс осуществляются в разных процессуальных формах, но каждая из них предусматривает своего рода «охранительный блок», совокупность производств по пересмотру судебных актов. Без этого судебные ошибки оставались бы без внимания и не исправлялись. Уровень эффективности правосудия при таком построении процессуальной формы, безусловно, снизился бы, поскольку допущенные судебные ошибки оставались неисправленными. Процессуальная форма, включая систему пересмотра судебных актов, не только допускает возможность совершения судебной ошибки, но и предусматривает средства их устранения. Вместе с тем, само существование системы пересмотра судебных актов должно дисциплинировать судей, выносящих решения, стимулировать их к повышению профессионального уровня, более внимательному отношению к рассматриваемому делу; удерживать от различных злоупотреблений. Таким образом, сама форма осуществления правосудия является условием его эффективности.

В арбитражном процессе самой эффективной формой пересмотра судебных актов является апелляционное производство, поскольку оно устанавливает наиболее широкие возможности для проверки судебных актов. Процессуальный порядок апелляционного производства имеет ряд преимуществ перед другими формами: 1) лицам, участвующим в деле, предоставляется право обжалования судебного акта «в полном объеме»; 2) апелляционный суд, пересматривая дело, рассматривает как вопросы факта, так и вопросы права, т. е. имеет право проверить как юридическую, так и фактическую стороны дела в том же объеме, что и суд первой инстанции при разрешении спора. Кассационное производство в этом отношении содержит ограничение. Ст. 165 АПК РФ устанавливает, что ссылка в кассационной жалобе на недоказанность обстоятельств дела или на несоответствие

изложенных в решении или постановлении выводов о фактических взаимоотношениях лиц, участвующих в деле, обстоятельствам дела не допускается; 3) проверка не ставится в зависимость от усмотрения должностных лиц, как это имеет место в надзорном производстве. Е. А. Борисова рассматривает вопрос о том, какой вид апелляции является более приемлемым для российского апелляционного производства: апелляция полная или неполная 1 . Разрешение данного вопроса имеет в большей мере теоретическое значение, чем практическое. По нашему мнению, главным критерием в выборе того или иного вида апелляции должна быть его способность, в совокупности с другими условиями, к достижению максимального уровня эффективности правосудия. Если же, каждый из этих видов апелляции имеет положительные стороны, мы вполне допускаем появление своего рода «смешанного» апелляционного производства. Не нужно безоговорочно следовать за теми формами пересмотра, которые возникали исторически. Материальное право, институты процессуального права не находятся в статичном состоянии; практика рассмотрения и разрешения экономических споров развивается и совершенствуется, опережая порой законодательство и выявляя пробелы.

В этой связи необходимо отметить положительные стороны как полной, так и неполной апелляции.

По общему правилу неполной апелляции, приводить новые ссылки на факты или доказательства в ходе судебного разбирательства в апелляционном суде не допускается, но при определенных условиях ссылки на новые доказательства или обстоятельства могут быть разрешены 1 .

Поскольку главной функцией апелляционного производства являются пересмотр и проверка состоявшегося судебного акта, а не разрешение экономического спора, новые доказательства не должны приниматься по общему правилу. Если сторона в первой инстанции умышленно не представила

1 См.: Борисова Е. А. Апелляция в гражданском (арбитражном) процессе. М., 2000. С. 59-64.

какое-либо доказательство, а с точки зрения имеющихся доказательств судебный акт законен и обоснован, нелогично наделять эту сторону правом предоставления данного доказательства в вышестоящий суд, который, собственно, спор не разрешает, следовательно, и не исследует доказательств. Более того, закрепление правила, допускающего представление в суд апелляционной инстанции новых доказательств, может способствовать тому, что стороны будут удерживать наиболее весомые доказательства до рассмотрения дела в апелляционной инстанции. Разбирательство в суде первой инстанции станет своего рода «репетицией» апелляционного производства, которое займет место главной стадии процесса. О том, что такое положение умаляет авторитет суда первой инстанции, да и просто подменяет природу апелляционного производства, указывалось еще в дореволюционных публикациях. По-другому должен решиться вопрос при объективной невозможности представления доказательства в суд первой инстанции. Это может произойти в силу того, что сторона попросту не знала о наличии этого доказательства, либо арбитражный суд отклонил ходатайство о его истребовании, приобщении и т. д. В данном случае апелляционная инстанция, пересматривающая дело, исправит либо ошибку, допущенную судом первой инстанции, либо ошибку, возникшую в силу объективных причин.

Другое правило неполной апелляции допускает возвращение дела в суд первой инстанции для нового рассмотрения и вынесения решения 3 . Ряд нарушений, которые допускаются судами первой инстанции, может быть исправлен только судом, допустившим такую ошибку. Е. А. Борисовой приводился пример подобной ошибки - отсутствие подписи решения судьёй

1 Там же. С. 59. См.: Рихтер А. К. О полной и неполной апелляции // Журнал Министерства Юстиции. СПб., 1907. № 3. С. 17; Гоняев М. О праве тяжущихся представлять новые доказательства в апелляционную инстанцию // Журнал гражданского и уголовного права. СПб., 1884. Кн. 6. С. 41.

3 См.: Борисова Е. А. Указ. соч. С. 59.

председательствующие в заседании 1 . Хотя направление дела на новое рассмотрение - полномочие, не характерное для апелляционной инстанции, но, в виде исключения, представленного четким перечнем случаев, должно быть предоставлено полномочие суду апелляционной инстанции по передаче дела на новое рассмотрение. Это обусловлено спецификой нарушений. Задачей вышестоящего суда является лишь их выявление.

Отсутствие указанного полномочия подвергалось справедливой критике в процессуальной литературе 2 . Следует согласиться с предложением Е. А. Борисовой о том, что в определенных исчерпывающих случаях необходимо нормативное закрепление обязательного направления дела в суд первой инстанции (это случаи нарушения норм процессуального права, обжалования определений суда первой инстанции) 3 .

Вместе с тем, не может быть поддержано предложение о предоставлении права апелляционному суду направлять дело на новое рассмотрение в зависимости от заявленных лицами, участвующими в деле, ходатайств о дополнении производства по делу. Дело в том, что процессуальные средства, предоставленные суду апелляционной инстанции, позволят самостоятельно восполнить отдельные упущения в производстве суда первой инстанции (порядок апелляционного разбирательства лишь незначительно отличается от разбирательства в суде первой инстанции). В случае, когда отдельные пробелы в собирании доказательственного материала допущены по вине самих лиц, участвующих в деле, установлено нормативное ограничение восполнения данного недостатка в апелляционной инстанции. Другие недостатки и упущения могут быть исправлены либо при помощи предъявления нового иска,

См.: Борисова Е. А. Апелляционное производство в арбитражном процессе // Справочно-

информационная система «Гарант».

См., напр.: Борисова Е. А. Апелляция в гражданском (арбитражном) процессе. М., 2000.

С. 126-133. Она же. Апелляционное производство в арбитражном процессе //

Справочно-информационная система «Гарант»; Энгельман И. Е. Курс гражданского

судопроизводства. Юрьев. 1912. С. 392. 3 См.: Борисова Е. А. Апелляция в гражданском (арбитражном) процессе. М., 2000. С. 132.

Указанная идея была воспринята Проектом АПК РФ (ч. 2 ст. 240).

либо вынесения дополнительного решения, либо апелляционного разбирательства.

Полная апелляция также обладает, по меньшей мере, одной положительной чертой. Апелляционный суд исследует фактическую сторону дела в полном объеме. Лицо, участвующее в деле, решившее подать апелляционную жалобу, может не указать всех нарушений, допущенных в первой инстанции, либо указать на мнимые нарушения, которые в действительности таковыми не являются. Проверяя дело в полном объеме, апелляционный суд уменьшает вероятность пропуска судебной ошибки, способствуя тем самым повышению эффективности правосудия.

Апелляционное производство является, как отмечалось выше, наиболее оптимальной формой пересмотра. Но и оно не лишено недостатков. В частности, среди указанных в процессуальной литературе наиболее существенны следующие: 1) медлительность производства; 2) безответственность первой инстанции, полагающей, что она может разрешить дело «как-нибудь» потому, что есть вторая инстанция; 3) дополнительные издержки и хлопоты тяжущихся, часто напрасные для них самих, потому что апелляционный суд в ряде случаев только утверждает решение низшего суда; 4) поднимается вопрос и о конкуренции судебных актов: если судебный акт, вынесенный в апелляционной инстанции, противоположен по содержанию судебному акту суда первой инстанции, возникает вопрос, какой из них правильный, поскольку ошибка возможна в любой инстанции 4 .

Указанные недостатки не представляются существенными. Первые два могут быть устранены путем установления мер ответственности для судей за нарушение сроков пересмотра и вынесение незаконных и необоснованных

1 См., напр.: Клейнман А. Ф. Гражданский процесс. М., 1940. С. 253; Курский Д. И. Пролетарское право // Избранные речи и статьи. М, 1958. С. 85-86; Яблочков Т. М. Учебник русского гражданского судопроизводства. Ярославль. 1912. С. 172-173.

2 См., напр.: Клейнман А. Ф. Указ. соч. С. 253.

См., напр.: Малышев К. И. Курс гражданского судопроизводства. СПб., 1874. С. 190. 4 См., напр.: Малышев К. И. Там же.

решений. Что касается дополнительных, часто напрасных издержек тяжущихся, то такое положение вполне закономерно, поскольку оно выступает своеобразным сдерживающим фактором от подачи необоснованных жалоб. Вопрос о конкуренции судебных актов может быть разрешен следующим образом. Ошибка действительно возможна в любой инстанции, но вероятность ее возникновения в суде первой и апелляционной инстанции должна быть различна. Это может быть достигнуто путем предъявления более жестких требований к кандидатам на должность судьи вышестоящего суда.

Рассмотрение, разрешение спора, а также пересмотр дела не могут продолжаться неопределенно долго. В противном случае инстанции просто начнут дублировать друг друга. К сожалению, в арбитражном процессе РФ наблюдается именно такая ситуация. Создано три инстанции по пересмотру судебных актов. При этом кассационная инстанция в большой мере дублирует апелляционную инстанцию 1 . Об этом свидетельствуют схожие основания отмены или изменения судебных актов (ст. 158, 176 АПК РФ). Расхождение наблюдается в том случае, когда судебный акт признан необоснованным. Если это происходит в апелляционной инстанции, то фактически апелляционный суд вправе или отменить решение полностью или в части и принять новое решение, или изменить решение. Если необоснованность обнаруживается в кассационной инстанции, то согласно п. 3 ст. 175 АПК РФ суд кассационной инстанции должен отменить решение суда первой инстанции и постановление апелляционной инстанции и передать дело на новое рассмотрение в инстанцию арбитражного суда, решение или постановление которой отменено. Этим действием, безусловно, разбирательство дела затянется. При таком подходе

Е. А. Степанова отмечает, что кассационное производство введено в арбитражный процесс не для того, чтобы дублировать апелляционное производство. В качестве аргумента, подтверждающего данный вывод, она указывает на самостоятельность его задач: проверка законности постановлений апелляционной инстанции и решений (см.: Степанова Е. А. К вопросу об апелляционном элементе в современном российском гражданском процессе // Теоретические и прикладные проблемы реформы гражданской юрисдикции. Екатеринбург. 1998. С. 231-232). Данный вывод не соответствует действительности, поскольку в

законодателя к проблеме повышения эффективности правосудия целесообразно было бы создать пять, шесть и т. д. инстанций, поскольку в каждой последующей могут быть выявлены все новые ошибки. Но этот путь представляется неверным, поскольку вынесение различными инстанциями противоречивых судебных актов не способствует формированию единообразной судебной практики и укреплению законности. Возникает проблема оптимальности подобной судебной системы. Увеличение числа судебных инстанций повлечет за собой увеличение звеньев судебной системы, а значит, и дополнительных расходов на ее содержание. Кроме того, с увеличением количества контрольных органов, перепроверяющих друг друга, возрастает не только возможность устранения судебной ошибки, но и вероятность отмены законного решения с принятием вместо него ошибочного 1 . Повышать эффективность правосудия необходимо, но делать это нужно не путем увеличения количества инстанций, а путем создания совокупности условий, обеспечивающих высокий уровень эффективности. Кроме того, еще раз подчеркнем, нужно вводить ответственность судей за принимаемые решения. Во Франции, к примеру, давно существует порядок привлечения судей к гражданско-правовой ответственности. В российском законодательстве предусмотрена имущественная ответственность частнопрактикующих нотариусов (ст. 17 Основ законодательства о нотариате) . Применение гражданско-правовой ответственности к судьям арбитражных судов в России в настоящее время невозможно потому, что цена исков, предъявляемых в арбитражные суды, как правило, очень высокая. Остается путь привлечения судей к должностной ответственности. Принцип независимости судей это положение не затронет, так как судья будет слагать полномочия по указанию правовой нормы, а не конкретного субъекта правоприменения.

апелляционной инстанции также проверяется законность судебных актов нижестоящей судебной инстанции.

1 См.: Кожемяко А. Надзорная инстанция - лишнее звено в арбитражном процессе // Российская юстиция. 2001. № 7. С. 5.

2 Ведомости СНД и ВС РФ. 1993. № 10. Ст. 357.

В пользу сокращения судебных инстанций говорит и тот факт, что одно звено системы арбитражных судов осуществляет и разрешение экономических споров, и пересмотр судебных актов. Критика этого положения приводилась в процессуальной литературе. В. М. Шерстюк справедливо заметил по этому поводу, что судьи первой и апелляционной инстанции работают в одном трудовом коллективе, под руководством одного председателя суда и его заместителей. Такой порядок рассмотрения дел по апелляционной жалобе позволяет лицам, участвующим в деле, сомневаться в беспристрастности судей, особенно при вынесении неблагоприятного решения. Такие сомнения, даже если под ними нет фактических оснований, не беспочвенны, и рассеять их трудно 1 . По свидетельству М. К. Юкова, количество дел, рассматриваемых в арбитражных судах, постоянно возрастает. В кассационной инстанции оно выросло на 50 %, а в апелляции рост значительно меньше - некоторые юристы пропускают апелляционную инстанцию. К этому можно добавить, что единая функциональная направленность деятельности судей одного звена создаст условия для более узкой специализации.

В теории отмечаются достоинства объединения в одном звене двух инстанций:

1. Апелляционная инстанция становится территориально более приближена к участникам спорных правоотношений, а значит, и более доступна.

2. Появляется возможность создавать единую судебную практику путем совместного обсуждения и разрешения наиболее спорных вопросов правоприменения.

1 См.: Шерстюк В. М. Новые положения АПК РФ. М., 1996. С. 77. См.: Юков М. К. Совершенствование арбитражно-процессуального законодательства // Государство и право на рубеже веков. Гражданское право. Гражданский процесс. М., 2001. С. 147. Статистические данные, приводимые И. О. Подвальным, свидетельствуют о том же. В Северо-Западном судебном округе в 1999 г. процент дел, рассмотренных поэтапно в первой, апелляционной и кассационной инстанциях, составил всего 55,68 %, а в 1997-1998 гг. этот показатель достигал соответственно уровня 64,58 и 66,16 % (см.: Подвальный И. О. Апелляция и кассация в арбитражном процессе РФ. Автореф. дисс.... к.ю.н. СПб., 2001. С. 14).

3. С минимумом затрат была создана апелляционная инстанция 1 .

Однако статистические показатели работы судов апелляционной инстанции свидетельствуют о том, что вполне удачным назвать подобное совмещение инстанций нельзя. Согласно отчетам о работе Федерального арбитражного суда Поволжского округа за 1999, 2000 и 1-е полугодие 2001 гг., уровень отмен в кассационной инстанции постановлений апелляционной инстанции составляет соответственно 37,7; 37,4; 37,7 %. Для инстанции, пересматривающей судебные акты, это очень большие показатели. Неслучайно в Приложениях к отчетам о работе за 1998 и 1999 гт. был сделан вывод, что в ряде случаев апелляционные инстанции арбитражных судов субъектов РФ Поволжского округа отменяют законные и обоснованные решения арбитражных судов первых инстанций и принимают судебные акты, противоречащие материальному и процессуальному праву 2 .

О необходимости перенесения апелляционной инстанции в суды округов свидетельствуют и такие статистические данные: в апелляционной инстанции количество отмененных или измененных актов суда первой инстанции составляло в 1998 г. 2,4 %; в 1999 2,4 %; в 2000 2,5 %, а в кассационной соответственно: 1,8; 1,9; 2,3 % . При существующем построении судебной системы апелляционная инстанция постепенно становится лишней. Это при том, что, как форма пересмотра, апелляционное производство является наиболее эффективным.

Количество звеньев в системе арбитражных судов должно оставаться прежним. Географические, климатические, национальные, научно-образовательные, транспортные, экономические и иные условия способствовали своеобразию экономических отношений, возникающих в той или иной группе

См.: Митина М. Г. Принципы арбитражного судоустройства. Автореф. дисс. ... к.ю.н. Екатеринбург. 2000. С. 15-16.

2 См.: Информация о деятельности Федерального арбитражного суда Поволжского округа за 1998,1999 гг.

3 См.: Основные показатели работы арбитражных судов РФ в 1998-1999 гг. // Вестник ВАС РФ. 2000. № 3. С. 8; Основные показатели работы арбитражных судов РФ в 1999-2000 гг. // Вестник ВАС РФ. 2001. № 4. С. 14.

субъектов РФ. Рассмотрение дела вышестоящим судом не только способствует повышению доверия участвующих в деле лиц к судебному решению и самому суду, но также повышает ответственность судей первой инстанции при вынесении решений 1 .

Е. А. Борисова высказывает мысль, что в результате стабилизации судебной системы, материального и процессуального законодательства, судебной практики необходимость в надзорном производстве отпадет, поскольку наличие апелляционного и кассационного обжалования судебных постановлений позволит в полной мере гарантировать заинтересованным лицам право на судебную защиту. А. Кожемяко, И. О. Подвальный также считают, что надзорное производство должно быть исключено из арбитражного процесса 2 . При этом одним из основных доводов, приводимых в пользу этого, А. Кожемяко называет фактический дубляж кассационной инстанции. В этом мы согласны с указанным автором. Но, на наш взгляд, для определения преимущества какой-либо формы пересмотра перед остальными необходимо сравнение их качественных характеристик 3 .

Кассационное производство имеет одно неоспоримое преимущество перед производством в порядке надзора: оно возбуждается по инициативе самих заинтересованных лиц, а не по инициативе уполномоченных на это должностных лиц. Недостатком кассационного производства является то, что в нем не проверяется обоснованность судебного акта. И. Г. Арсенов и С. Загребнев, к примеру, указывают на ограниченность строго формализованного

См.: Борисова Е. А. Апелляционное производство в арбитражном процессе // Справочно-информационная система «Гарант». 2 См.: Кожемяко А. Надзорная инстанция - лишнее звено в арбитражном процессе // Российская юстиция. 2001. № 7. С. 5-7; Подвальный И. О. Апелляция и кассация в арбитражном процессе РФ. Автореф. дисс. ... к.ю.н. СПб., 2001. С. 10. Противоречивы в этом плане суждения И. О. Подвального. Выступая за устранение надзорного производства, данный автор в то же время отмечает, что кассационный суд не должен ограничиваться проверкой законности судебного акта (См.: Подвальный И. О. Указ. автореф. С. 8). Однако последнее направлено на внесение в чистую кассацию элемента надзорного (либо апелляционного) производства. Чуть далее И. О. Подвальный указывает, что чистая кассация позволяет в большей степени реализовать принципы

подхода к отправлению правосудия в кассационной инстанции, связанного рамками ревизии законности судебных актов. Функционирование системы арбитражных судов должно предполагать эффективность работы каждой ступени судопроизводства. Исключение из компетенции кассационной инстанции проверки обоснованности судебных актов не позволит игнорировать общественную потребность в оперативности судопроизводства, но переложит эту обязанность на надзорную инстанцию 1 .

Надзорный порядок предусматривает деятельность определенных должностных лиц по выявлению нарушений. При этом не исключается принесение протеста должностным лицом по собственной инициативе. Мы считаем такое положение вполне правильным. Судебная ошибка затрагивает не только интересы заинтересованных лиц, но и государственные интересы, поскольку ими снижается авторитет судебной власти 2 . Поэтому мы не согласны с мнением авторов, исключающих возможность пересмотра судебного акта помимо воли и желания лица, против которого принят судебный акт. Нами разделяется мнение М. К. Юкова о том, что в случае устранения кассационной инстанции необходимо поменять подход к надзорной инстанции, а именно, уходить от субъективного элемента в принесении протеста 4 .

Можно существенно расширить круг должностных лиц, обладающих правом принесения протеста, и тогда проблема ограничения права обжалования в определенной мере будет преодолена. Однако полностью избавляться от

состязательности и диспозитивности и предлагает установить ее на уровне Высшего Арбитражного Суда РФ (см.: Подвальный И. О. Указ. автореф. С. 8,13). 1 См.: Арсенов И. Г. Соотношение законности и обоснованности в судебных актах кассационной инстанции // Российский юридический журнал. 1998. № 1. С. 102-103; Загребнев С. Апелляционная и кассационная инстанции арбитражных судов // Хозяйство и право. 1997. № 2. С. 103.

По этой же причине мы не можем одобрить правило, предлагаемое в ч. 4 ст. 238 Проекта АПК РФ, поскольку оно ведет к самоустранению государственной власти от защиты собственных интересов.

3 См.: Арбитражный процесс / Под ред. В. В. Яркова. М., 1998. С. 344 (автор главы - Б. Я. Полонский).

4 См.: Юков М. К. Совершенствование арбитражно-процессуального законодательства // Государство и право на рубеже веков. Гражданское право. Гражданский процесс. М., 2001. С. 147.

субъективного элемента не следует, поскольку в этом случае Высший Арбитражный суд РФ будет перегружен жалобами (заявлениями), в том числе и необоснованными.

Поэтому выводы Е. А. Борисовой и А. Кожемяко по данному вопросу считаем преждевременными. По данным А. А. Арифуллина, число надзорных жалоб в последние годы постоянно возрастает. В 1998 г. было 10.000 тыс. заявлений о принесении протеста, в 1999 г. - 11.500 тыс., в 2000 г. - 14.500 тыс. заявлений 1 .

На основании изложенного предлагаем следующее инстанционное построение. Суд первой инстанции, которому соответствует звено, -арбитражные суды субъектов РФ; апелляционные суды - арбитражные суды округов; надзорная инстанция - Высший Арбитражный Суд РФ. Тогда ст. 151 АПК РФ необходимо дополнить еще одним основанием возвращения апелляционной жалобы: «...если апелляционная жалоба подана в арбитражный суд, не уполномоченный ее рассматривать».

См.: Фоков А. П. Проблемы доступности и эффективности правосудия в арбитражном и гражданском судопроизводстве // Российский судья. 2001. № 4. С. 5. Доводы И. О. Подвального о том, что надзорное производство следует устранить, так как снижается количество протестов, приносимых в порядке надзора, а также количество отнесенных и измененных судебных актов, не могут быть приняты (см.: Подвальный И. О. Указ. автореф. С. 23).. Подобные данные свидетельствуют о необходимости совершенствования порядка надзорного производства, а не замены его на кассационное производство.

Для надлежащей защиты прав и свобод судопроизводство должно быть эффективным, обязанность сделать его таковым по каждому конкретному делу лежит на суде. Однако без сторон и других участвующих в деле лиц судебный процесс невозможен. Активность названных субъектов при реализации предоставленных им законом процессуальных прав способно не только облегчить суду выполнение стоящих перед ним задач, но и скорректировать поведение самого суда, если оно не отвечает требованиям эффективного судопроизводства, а при необходимости добиться отмены или изменения неправосудного судебного акта.

Определяя структуру, основные направления и принципы деятельности судебной власти в Российской Федерации, Конституция не употребляет термин "эффективное судопроизводство" . В этом нет особой необходимости, поскольку сама сущность правосудия, обязанность по осуществлению которого Основной Закон возлагает на суд как единственного носителя судебной власти в стране, предполагает безусловную эффективность соответствующего вида государственной деятельности.

В литературе существуют разные подходы к определению эффективности судопроизводства, но все авторы указывают на связь определяемого понятия с достижением поставленных перед судебным процессом целей. Соответственно, лишь при сопоставлении результата рассмотрения и разрешения дела с закрепленными в нормах права процессуальными целями может быть дана надлежащая оценка действенности судопроизводства.

Поскольку на эффективность судопроизводства влияет поведение не только суда, но и ординарных субъектов процесса, в литературе иногда основная ответственность за неэффективность современного гражданского судопроизводства возлагается на лиц, участвующих в деле.

Так, А.В. Юдин утверждает, что "основным фактором, дестабилизирующим гражданское судопроизводство, является несоблюдение лицами, участвующими в деле, требований процессуального закона"; "ненадлежащее поведение участников гражданского судопроизводства имеет во многом историческую обусловленность и связана с уровнем правосознания, юридического быта, традициями и иными факторами". В числе исторических причин такого поведения он называет сформировавшееся на основе прежнего гражданского процессуального законодательства социальное иждивенчество, проявляемое в переложении своих процессуальных обязанностей по доказыванию на суд; взаимное социальное недоверие членов общества, превращающее судебный спор в острое конфликтное противостояние, что заставляет субъектов процесса прибегать к различным ухищрениям и недобросовестным действиям; уровень правосознания, юридические ценности и традиции, определяющие нигилистическое отношение к праву и закону, отсутствие культуры судебного процесса и уважения к суду.

А.В. Юдин верно отмечает, что несоблюдение требований процессуального закона является серьезной проблемой гражданского судопроизводства. Только проблему эту в первую очередь следует адресовать суду, причем не только потому, что для развития процесса необходимы его правоприменительные действия. Практика показывает, что у многих судей отношение к соблюдению процессуальных норм довольно пренебрежительное, хотя все ошибки по гражданским делам в основе своей содержат процессуальные нарушения.

Каждая процессуальная норма, устанавливающая во взаимосвязи с другими нормами порядок осуществления правосудия, имеет свою цель, реализация которой предназначена в конечном счете для достижения общих целевых установок для всего судопроизводства по гражданским делам. Как указывалось, они заключаются в выполнении задач по правильному и своевременному рассмотрению и разрешению дел в целях защиты нарушенных или неправомерно оспариваемых прав участников спорных материальных правоотношений, а также укрепления законности и правопорядка, предупреждения правонарушений, формирования уважительного отношения к закону и суду. Из приведенной формулы следует, что критерием эффективности судопроизводства выступают прежде всего задачи по правильному и своевременному рассмотрению и разрешению дел, которые выступают в роли средства достижения всех перечисленных конечных целей правосудия.

Требования эффективности действительно распространяются на все судопроизводство по гражданским делам, начиная от возбуждения дела и заканчивая участием суда в разрешении вопросов исполнительного производства. Практика показывает, что принятию неправосудных решений чаще всего способствует нарушение требований закона именно на предшествующих этапах процессуальной деятельности, особенно в стадии подготовки дела к разбирательству в суде первой инстанции.

Вместе с тем не любые отступления от требований законодательства на промежуточных этапах процессуальной деятельности приводят к неэффективному судопроизводству, поскольку до принятия итогового постановления суд имеет возможность исправить многие нарушения. Например, нарушение судьей в стадии подготовки дела к судебному разбирательству требований ст. 148 и п. 4 ч. 1 ст. 150 ГПК об определении состава лиц, участвующих в деле, и о привлечении их в процесс необязательно приведет к принятию судом незаконного и необоснованного решения, если это упущение в последующем будет своевременно устранено.

Согласно ч. 2 ст. 362 ГПК правильное по существу решение не может быть отменено по одним только формальным соображениям. Данное правило является общим и относится к нарушениям требований как процессуального, так и материального законодательства.

Арбитражное процессуальное законодательство не содержит специального правила о запрете отмены правильного по существу решения по формальным основаниям. Однако является очевидным, что при выявлении процессуальных нарушений такой запрет вытекает из закрепленного в ч. 3 ст. 270 и ч. 3 ст. 288 АПК правила об отмене решения лишь при условии, если выявленное нарушение норм процессуального права привело или могло привести к неправильному разрешению дела. Что касается нарушения норм материального права, то арбитражные суды в своей деятельности с учетом общей целевой направленности правосудия обязаны руководствоваться по аналогии правилом, закрепленным в ч. 2 ст. 362 ГПК.

Таким образом, наряду с правильным рассмотрением и разрешением гражданского дела, закон выделяет и правильное разрешение дела по существу, когда по нему были допущены формальные нарушения нормативных предписаний. Они могут рассматриваться в качестве таковых лишь постольку, поскольку неправильность отдельных процессуальных действий (бездействия) суда не создали существенных препятствий для достижения конечных целей судопроизводства. Следовательно, конечные цели судопроизводства должны выступать в данном случае в роли критериев, определяющих существенность нарушения требований законодательства.

Вместе с тем любые отступления от нормативных предписаний при рассмотрении и разрешении дела снижают гарантии судебной защиты прав. Степень эффективности судопроизводства при наличии нарушений будет ниже, даже если они не повлияли на правильность разрешения дела по существу. Особенно негативно они влияют на достижение факультативных целей правосудия, поскольку нарушение закона несовместимо с укреплением законности и правопорядка, предупреждением правонарушений, формированием уважительного отношения к закону и суду.

Более серьезно страдает эффективность судопроизводства при существенном нарушении судом правовых требований при рассмотрении и разрешении дела. Неправильное разрешение дела, по существу, вообще несовместимо с правосудием, поскольку искажает его суть, вступает в противоречие с конечными целями судопроизводства. Своевременное устранение судебной ошибки обеспечивает их достижение, но эффективность правосудия в данном случае существенно снижается, поскольку отодвигается вступление решения в законную силу, а ошибочная деятельность суда отрицательно влияет на авторитет судебной власти, состояние законности и правопорядка.

В п. 1 ст. 6 Конвенции о защите прав человека и основных свобод право на судопроизводство в разумный срок рассматривается как необходимое условие реализации права на справедливое судебное разбирательство. Исполнительное производство не является правосудием, поскольку деятельность по исполнению судебных актов осуществляет не суд, а организационно независимая от него служба судебных приставов, входящая в систему органов Министерства юстиции РФ. Однако оно непосредственно связано с правосудием, так как неисполнение судебного акта делает судопроизводство неэффективным даже при правильном и своевременном рассмотрении и разрешении дела судом, поскольку конечные цели правосудия в этом случае остаются нереализованными.

В теории и практике мало внимания уделяется целям судопроизводства, хотя именно они определяют социальное предназначение суда как специфического органа государственной защиты прав, являются критерием эффективности правосудия, в том числе и по гражданским делам.

К числу актуальных проблем гражданского и арбитражного процесса относится разработка четких и понятных правил разграничения компетенции между различными судами Российской Федерации. Конституция РФ провозгласила право каждого на судебную защиту (ст. 46), однако несовершенство законодательства и недостатки судебной практики снижают доступность судебной защиты. Встречаются случаи, когда заинтересованное лицо лишается возможности реализовать право на судебную защиту, поскольку все суды отказывают в принятии его заявления. Не приобрела ясности до настоящего времени в теории и практике роль суда в современном гражданском и арбитражном процессе. Как реально обеспечить состязательность и равноправие сторон в процессе, каковы пределы активности суда при состязании сторон, обязан ли суд устанавливать истину - эти вопросы не только теоретического плана, они ежедневно встают перед участниками судопроизводства при рассмотрении и разрешении конкретных гражданских дел.

Актуальной остается проблема судебной ошибки, а иногда и злоупотреблений судей в сфере судопроизводства по гражданским делам. Распространены случаи процессуального упрощенчества, волокиты, некорректного и даже откровенно грубого отношения к субъектам процесса со стороны должностных лиц суда. В результате создаются труднопреодолимые препятствия в реализации гарантированных законодательством процессуальных прав участников судопроизводства.

Существует также проблема обеспечения разумного баланса между стабильностью и определенностью установленных судом правоотношений в сфере гражданского оборота и защитой прав их субъектов от ошибочного судебного акта, вступившего в законную силу. Судебная практика нередко отдает приоритет стабильности в ущерб защиты прав даже в тех случаях, когда вскрывается существенная судебная ошибка, искажающая саму суть правосудия.

Введение

Вероятность целостного мыслительного акта существует только в том случае, когда мы исходим от четко дефинированных понятий. Необходимо определится с термином "правосудие", ведь в противном случае мы рискуем не продвинуться в исследовании. В отечественной юриспруденции общепризнано понимание правосудия как деятельности судебных органов (узкий подход).

В связи с наличием очевидных предпосылок к постановке вопроса о более широком понимании правосудия, как понятия синтезирующего и процессуальную деятельность, и правовую идеологию, и, что немаловажно, философию права, возникает выбор между узким и широким пониманием правосудия.

Эффективность правосудия и судебная система

С одной вроде бы и нет смысла подвергать критике узкий подход, ведь он удобен. Презюмируется тождественность деятельности судебных органов и правосудия. Это позволяет сместить акцент исследования со слова "правосудие" на слово "система", то есть анализу должны быть подвергнуты не собственно плоды деятельности судей, а первую очередь методы по организации судебной деятельности, т.е. задача настоящего исследования сводиться к анализу внутренней механики судебной системы.

Но если посмотреть на вопрос с другой стороны, то можно увидеть, что при концентрации на узком понимании термина "правосудие", то есть только на деятельности судебных органов, создается опасность пройти мимо тех эпохальных изменений, которые происходят с современным обществом и неизбежно довложены в более широкое понимание правосудия. Надо отметить, что официальная теория права не в состоянии дать картину ближайшего будущего, напротив, при нарастании диссонанса между реальными процессами и теорией права, возникает ситуация когда происходит искаженное видение реальности, а, выбранная на основе имеющихся теоретических представлений стратегия, ошибочна.

Получатся, что надо сделать выбор - либо остаться в рамках узкого понимания и встать на путь порождения мелких ситуативных решений, которые могут, как дополнять, так и отменять друг друга, либо действовать, будучи вооруженным целостным теоретическим видением происходящего развития права.

Основные подходы к судебной системе

Несложно заметить, что эволюция отечественной правовой системы подчинена первому сценарию. Это можно проследить как на деятельности законодателя кромсающего новые законы, и деятельности Верховного Суда РФ (далее ВС РФ), отдающего предпочтение мелким ситуативным регламентациям с избеганием общих правовых формул. Да и в целом весь невыразительный стиль судебный реформы, есть ничто иное, как следствие негармоничности современных представлений о праве. Человечество приближается к эпохи тотальной правовой регламентации, что неизбежно повлечет переформатирование понимания функций государственной власти, ревизии теории разделения властей, с размыванием традиционного толкования сущности судебной и законодательной властей, и далее изменение образа самой юриспруденции.

Очевидно, что узкий подход может быть вложен (поглощен) более широким и развернутым толкованием термина «правосудие» и прямого конфликта между этими двумя подходами нет. Задача заключается в том, что бы правильно наложить отрезок (узкое толкование) на вектор (широкое толкование). При наличии и очевидности глобальной концепции эволюции правосудия имеется возможность корректировать каждое частное решение, в том числе и организационные решения по выстраиванию архитектуры судебной деятельности. В этом случае мерилом эффективности судебной деятельности является темп продвижения общества в направлении начерченным вменяемой теорией права.

При подобной постановке вопроса, снимается конкуренция между широким и узким пониманием правосудия, поскольку они встраиваются в разные уровни правовой реальности, а соответственно снимается необходимость отрицать опыт и знания, наработанные в рамках каждого из подходов. Для того чтобы это осуществить необходимо определится с широким толкованием - создать вектор.

В рамках настоящей работы сложно ответить на вопрос о сущности права, тем более, что русский язык характеризуется излишним обилием смыслов данного слова, что только затрудняет изложение. Однако дефиницию права дать следует. Итак, право - это задача по именованию человеческого бытия. Это достигается посредством формулирования понятий, принципов, правовых позиций, и их закрепление в общеизвестных текстах (правовые нормы). В результате чего возможно создание виртуального образа человеческой жизни, который обладает приоритетом (становится первичным) над фактической жизнью. Надо отметить, что смысл этой деятельности однозначно не предмет юриспруденции и может быть определен как установление первичности слова.

По сути, вся история права есть ничто иное, как создание очагов этой надфактической реальности с установлением ее приоритета над реальным бытием людей и их последующего разрастания. Несмотря на то, что создание правовых норм отнесено к компетенции законодателя, следует признать, что мотором процесса разрастания правовой регламентации является судебная деятельность. Во-первых, в процессе судопроизводства выявляются проблемные места, требующие дополнительной регламентации (пересмотра старой), то есть создается мотивация по интенсификации деятельности законодателя. Во-вторых, сами судебные акты, моделируют более мелкие нормы, которые не могут быть порождены законодательной механикой, а потому являются именно той степенью детализации, которая как раз и необходима для того, чтобы оцифровать реальность (дать имя всему).

Местоположением мотора, происходящего становления правовой реальности (судебная деятельность) и объясняется то особенное значение, которое в настоящий период отводится судебной процедуре, судебной системе, судейскому статусу. В отсутствие целостной непротиворечивой правовой теории правотворческая деятельность суда всячески игнорируется, что мешает самому судебному механизму работать на полную мощность. Поскольку невозможно выстраивание правовых институтов в соответствии с главной ролью суда - правотворческой.

Условием деятельности суда, т.е. конкретного судебного разбирательства, является наличие первоначального конфликта. Получается, что развитие права исходит от методологии конфликта. Иной причины по переводу фактической реальности в правовую сейчас не существует.

При отсутствии каких-либо альтернатив восхождению человеческого общества к праву кроме как через обнаружение конфликта и его перевода через судебную механику в правовые категории, следует прийти к выводу, что интенсивность этих конфликтов и их прокачивание через судебную систему и есть главный и основной путь. Следовательно, для более быстрого и качественного роста права, желательно нарастание внутренних конфликтов, конечно же, при последующем их переводе на язык юриспруденции.

Под правосудием следует понимать качественную трансформацию общественных конфликтов, которые, будучи переведены на язык правовых понятий, по сути, переводятся в иной сегмент создаваемой реальности (правовая реальность), где сам спор замыкается в ее пределах и уже при любом развитии событий не может повлечь каких-либо разрушительных воздействий для общества. Таким образом, правосудие это механика по строительству правовой реальности, эффективность этой механики зависит от множества факторов, в том числе и от институализированных образований (судебная система).

Задачей генезиса права является полная оцифровка (именование) социальной реальности в ее бесконечном многообразии, осуществленное посредством правосудия, с целью установления тотального, а не фрагментарного, как это имеет место сейчас, приоритета этой смоделированной (высказанной) правовой реальности над фактической жизнью. Теория права должна не только видеть этот процесс, но и выстраивать общественные институты в наиболее благоприятном движении по указанному вектору.

Итак, правосудие - это процесс перевода фактической реальности в правовую. Мотором этого процесса является социальный конфликт. Возрастание количества конфликтных ситуаций подстегивается постепенным разрастанием правовой регламентации и передачей дополнительных (новых) сегментов в компетенцию судов. Получается, что суд это далеко не сущность права, но сегодня это важное звено в восхождении к праву. Главное значение суда как строителя правовой реальности заключается в его обязанности создавать правовые нормы. Суд надстоит над всеми ведомствами, фактически споря с законодателем.

Именно в этом и есть сущность суда. Соответственно, если мы анализируем механику по раскрытию этой работы (судебная система) то необходимо в каждый период времени соотносить ее с соответствием тем задачам, ради которых она и порождена. Следует отметить, что в настоящий момент имеет место неопределенность в отношении теории права, что влечет неопределенность в оценках судебной системы. Отсутствие рационального обоснования роли и места судебной процедуры в современном обществе, привело к уходу в область ощущений, и привело к ситуации, когда средство (судебная процедура) подменило цель (генезис права). Большая часть современных исследований исходят из неверной методологической посылки, согласно которой критерий по оценке качества, как правосудия, так и структуры ее определяющий (судебная система) в ней же и замкнут, то есть презюмируется тождественность явления самому себе.

Спор с законодателем - это некоторое упрощение, поскольку традиционно понимаемая у нас деятельность законодателя носит слишком общий характер, и недостаточна для того чтобы дать имя всему. Суд, создавая правовые нормы, по сути заполняет пустоты, что не только не может осознаваться с масштаба «создателей кодифицированных актов», но и не вступает в прямое противоречие с деятельностью законодателя. Для того чтобы создать целостный подход необходимо в дальнейшем проработать концепцию «неполноценного законодателя», поскольку каждая правовая система, может быть оценена в той мере в какой она использует судебное правотворчество. Прецедент же представляет удачный механизм по официальной встраиваемости результатов судебного законодательствования в правовую ткань. Однако этот механизм может быть разный.

Негативным примером следствий этой методологии является неспособность современной российской судебной системы выстроить деятельность по подготовке кадров. Не затрагивая множество проблем в работе экзаменационных комиссий и квалификационных коллегий, отмечу, что центральным пороком этой механики является оценка действующего судейского корпуса как основного критерия, в то время как на повестке дня стоит задача превзойти этот уровень. Однако сама судебная система сконструирована таким образом, что внешнее воздействие минимально, а наполнение квалификационных коллегий и экзаменационных комиссий действующими судьями, делает невозможным перешагнуть все те стереотипы, ради отказа от которых и была заявлена судебная реформа.

Получается, что все, на что способна судебная система постсоветской России это клонировать саму себя. И еще вопрос - не с ухудшающимся ли качеством?

Если сегодня судебная система находится в эпицентре правового генезиса, то соответственно на первый план выходит ее адекватность вызовам времени. Можно вывести требования к судебной системе:

1) Запас прочности, наличие эластичности - способность поглощать и перерабатывать все большое количество социальных конфликтов;

2) Своевременность - способность оперативно переводить социальные конфликты в обезличенные правовые нормы;

3) Быть субъектом реальности - быть реально работающим звеном по переводу устоявшейся судебной практики в норму права, что подразумевает выход за традиционное понимание систематизации судебной практики.

Предполагается адекватность правовой доктрины для того, чтобы непротиворечиво воспринимать плоды судебной деятельности как закон.

Здесь следует прийти к выводу, что период времени, а соответственно и иных ресурсов судебной системы, затраченных на рассмотрение конкретного дела прямо связан с перспективностью этого спора дать новый материал для строительства правовых норм. Следовательно, вопрос исследования фактических обстоятельств конкретного дела не может быть сущностью судопроизводства. Советская правовая доктрина поставила вопросы всесторонности полноты и объективности исследования обстоятельств дела на первое место (учение о материальной истине), тем самым, задав неверный вектор всем последующим юридическим исследованиям. Неприятие законодательной сущности судебной деятельности является той основной причиной, по которой не могут найти массового применения различные варианты сокращенного судебного разбирательства (без исследования доказательств), а сама идея процессуальной истины крайне далека от установок в соответствии с которыми действуют судьи.

Сущность современной судебной системы

Остается открытым вопрос о пределах судебной системы, либо она выдает законченные правовые позиции, тогда необходимо наличие механизмов аналогичных прецеденту, либо она выполняет первичную черновую работу и передает плода своей деятельности иному звену, официально не входящему в структуру судебных органов. Представляется, что с учетом фактической включенности системы СОЮ в исполнительную власть, представляется наиболее целесообразным моделировать специальное звено, которое и будет осуществлять перевод судоговорения в правовые нормы.

Способы достижения указанных требований в каждый конкретный исторический период вводят дополнительные задачи, но все они будут задачами второго плана. Например, растиражированная проблема с внедрением состязательных начал в судопроизводство представляет собою метод по максимальной аккумуляции энергии участников процесса. Активность сторон в судебном заседании представляет собою деятельность по формированию «кирпичиков» выстраиваемой правовой реальности. Ведь чем выше процессуальная активность сторон, тем больше сложных вопросов будет поставлено перед судом, а, следовательно, будут выявлены новые жизненные ситуации, требующие законодательных заплаток.

Надо отметить, что возникновение указанных коллизий хотя и связано с поиском личной выгоды, но в своей основе направлено на констатацию пробелов, либо неточностей в законодательной регламентации (публичный интерес). Поэтому от суда требуется если не смоделировать правовую норму, то уж как минимум инициировать процедуру судебного законодательства. Таким образом, активность сторон представляет собою деятельность по выявлению пустот в правовой реальности, с целью их скорейшего заполнения посредством правотворческой деятельности судьи. В этом смысле состязательность представляет собою один из методов устранения пробелов в ежесекундно достраиваемой ткани тотальной правовой регламентации. Поскольку это метод, то целесообразность его использования основывается на его сопоставлении с другими методами.

Следует отметить, что сам по себе механизм обжалования, хотя и завязан на инициативу сторон, во многом направлен на наиболее широкое использование потенциала судебной системы по законодательному строительству. Инициатива сторон выступает всего лишь источником энергии по приведению в действие судебной механики. Обжалование как процессуальный институт предполагает инстанционность судебной системы. Инстанционность судебной системы является условием для аккумулирования интеллектуальных усилий людей работающих в судебной системе по созиданию правовых норм. Судебная ошибка это не более чем идеологическая формула, замыкающая энергию людей на судебный механизм, а успех (получение желательных для себя результатов) является ничем иным как следствием возросшей нормативной базы, непротиворечиво включившей конкретную жизненную ситуацию в правовую реальность. Соответственно неуспех (отказ) является признанием непригодности конкретного правового спора, для того чтобы расширить правовую регламентацию и достаточности имеющегося нормативного массива для настоящих конфликтов.

Обжалование не является единственным механизмом по запуску процедуры судебного законодательства. Большие перспективы имеет институт процессуального запроса, проходящий стадию становления в системе арбитражных судов. Этот метод крайне перспективен, поскольку более отвечает критерию своевременности, в сравнении с институтом обжалования. Принципом состязательности является понимание пределов допустимой процессуальной активности суда. Поскольку ничего сущностного в самой судебной процедуре нет, ведь как было установлено выше - это всего лишь наиболее удобная механика в восхождении к праву, то и принцип состязательности не может рассматриваться как самоцель. Представляется уместным исходить из комплексного сочетания указанных методов.

Более того, с учетом указанной задачи права - как создания параллельной реальности, основанной на взаимосвязанных правовых понятиях и принципах, первостепенное значение имеет не конкретное решение, а то, чтобы сама судебная деятельность осуществлялась. Ведь активность сторон выступает ничем иным как источником энергии (топливом) для проворачивания судебной машины.

правосудие судебная система

Заключение

Итак, первостепенное значение имеет то, чтобы результаты судебного правотворчества не «канули в лету», а были систематизированы и встроены в гипертекст правовой реальности. Другое дело, что для того чтобы люди шли в суд необходима привлекательность этого способа разрешения конфликта. Здесь уместно использование таких слов как «справедливость» и «истина», которые, по сути, правовыми категориями не являются, поскольку не могут быть сведены к четкой дефиниции. Однако наличие этих терминов и их эксплуатация в правовой доктрине представляется целесообразным. Неготовность конкретного общества оперировать четкими правовыми понятиями является критерием, обуславливающим степень насыщенности национального правовой доктрины указанными выражениями.

Список литературы

1. Кибальник А.Г., Соломоненко И.Г. Преступления против мира и безопасности человечества / Под науч. ред. А.В. Наумова. СПб., 2008.

2. Лукашук И.И., Наумов А.В. Международное уголовное право. М., 2009.

3. Международное право в документах / Сост.: Н.Т. Блатова, Г.М. Мелков. М., 2007.

4. Панов В.П. Сотрудничество государств в борьбе с международными преступлениями. М., 2007.

5. Панов В.П. Международное уголовное право. М., 2007.

6. Сухарев Д.Л. Нападение на лиц и учреждения, пользующиеся международной защитой. Ставрополь, 2008.

7. Трайнин А.Н. Защита мира и уголовный закон. М., 2009.

8. Алексеева Л.Б., Вицин С.Е., Куцова Э.Ф., Михайловская И.Б. Суд присяжных: Пособие для судей. М., 2007.

9. Верин В.П., Крючкова Е.Б., Пашин С.А. и др. Суд присяжных: Научно-практический сборник. М., 2008.

10. Золотых В.В. Постановка вопросов, подлежащих разрешению присяжными заседателями. М., 2007.

11. Михайловская Т. Рассмотрение уголовных дел с участием присяжных заседателей // Законность. 2009. № 3.

12. Научно-практическое пособие по применению УПК РФ / Под ред. В.М. Лебедева. М.: Норма, 2009.

13. Немытина М.В. Российский суд присяжных. М., 2009.

14. Рассмотрение дел судом присяжных: Научно-практическое пособие / Отв. ред. В.М. Лебедев. М., 2008.

– разрешает политические, социальные, экономические и прочие виды конфликтов.

В третьей главе «Судебно-властные отношения и критерии эффективности правосудия» рассматриваются проблемы эффективности правосудия через призму теории судебно-властных отношений.

Любая ветвь власти, любой институт имеют практическое значение, если они эффективно функционируют. Однако функционирование любой системы возможно только при условии взаимодействия ее компонентов. В рамках интересующей нас проблематики можно говорить о наличии судебно-властных отношений, которые и являются основой судебного взаимодействия, а если брать шире – всего судопроизводства и правосудия в целом.

Судебная власть проявляется в специфической форме властного вмешательства государства в конфликтную ситуацию в социуме, в особом властном воздействии государства на участников конфликта, отношения между ними. В процессе такого вмешательства (воздействия) государство вступает с участниками конфликта, а равно с третьими лицами в многочисленные и разнообразные властеотношения. Подавляющая часть этих властеотношений возникает и существует в качестве правовых. Они порождают у государства (в том числе и в лице суда), прочих участников процесса состояние, связанное с их правами и обязанностями. В рамках этого состояния государство в лице суда, самостоятельные и независимые члены общества, их объединения, а также юридические лица (в число которых входит и государство) стремятся к цивилизованному достижению своих интересов.

Судебно-властные отношения – это общественные отношения, возникающие в процессе реализации судами в установленных законом случаях и в установленной законом форме государственной власти при разрешении конфликтов, возникающих в процессе взаимодействия между субъектами права.

Признаками судебно-властных отношений является то, что они:

– возникают в процессе реализации органами судебной власти (судами, судьями) своих функций;

– имеют в качестве обязательного субъекта судебную власть – один (или сразу несколько) ее носителей – органов судебной власти – суд, суды, судью, судей;

– всегда публичны, поскольку все виды судопроизводства осуществляются только от имени государства;

– являются отношениями власти и подчинения, а поэтому характеризуются юридическим неравенством суда и сторон, участвующих в деле;

– разрешают конфликты путем применения судами, судьями норм права;

– отличаются особой процессуальной формой;

– характеризуются специфическим правовым режимом обеспечения законности и правовой защиты.

Без наличия судебно-властных отношений невозможно осуществление правосудия. Можно выделить комплекс основных сущностных характеристик правосудия:

1. Разрешение социальных конфликтов осуществляется специально на то уполномоченными органами государственной власти – судами (судьями, судебными составами).

2. Социальные конфликты разрешаются на основе норм права (как материального, так и процессуального).

3. От несудебных форм судебную отличает то, что государство в данном случае соглашается на максимально полное удовлетворение потребности каждой из сторон – обосновать перед самостоятельным, независимым и поведенчески предсказуемым судом (судьей) правильность избранной ею позиции.

4. Государство в лице суда (судьи) самостоятельно и публично принимает общеобязательное решение в споре обратившихся к нему за помощью сторон.

5. Государство, осуществляя правосудие, гарантирует сторонам в споре, а равно всему обществу исполнение судебного решения.

6. Судебный способ разрешения социальных конфликтов позволяет сторонам избежать неоправданного применения силы и самоуправства.

7. Наличие суда экономически выгодно сторонам, поскольку в этом случае расходы по разрешению конфликта в значительной степени распределяются между всеми членами общества.

Осуществление правосудия в обществе должно быть эффективным. Ясно, что критерии эффективности правосудия динамичны и проявляются в различных формах. Тем не менее можно выделить следующие критерии эффективности правосудия: судебно-властные отношения эффективны уже потому, что, несмотря на присущий им комплекс недостатков, в разрешении определенного рода конфликтов альтернативы им нет. Суд эффективен тогда, когда неэффективны иные методы разрешения конфликтов. Суд гарантирует достижение тех целей, достижение которых иными методами заведомо невозможно.

Считается, что суд – дорог. Данное суждение неверно, ибо судебные процедуры в конечном счете гораздо дешевле иных форм разрешения конфликтов. Суд эффективен потому, что он приемлем тогда, когда иным путем определить цену иска невозможно, например, при взыскании в пользу потерпевших сумм компенсации морального вреда при убийстве.

Суд эффективен потому, что принимаемые им решения отвечают социальному ожиданию, он уводит конфликт из повседневной реальности в сферу апробированных временем таких стабильных социальных постулатов, как право, при необходимости он в состоянии дополнить право нормами морали, нравственности, обосновать необходимость данного дополнения, убедить в этом стороны и общество. В отличие от других органов суд в состоянии оперировать комплексом таких категорий, как законность, обоснованность и справедливость. Суд эффективен потому, что данная инстанция – последняя.

Во втором разделе работы «Эволюция идеи и института судебной власти» , состоящем из четырех глав, основное внимание диссертанта уделяется проблемам происхождения и развития суда и судебной власти; анализу концепции разделения властей, места и роли судебной власти в механизме государства; изучению судебного федерализма как современного этапа развития судебной системы.

В первой главе «Происхождение и развитие суда и судебной власти» рассматривается эволюция суда и судебной системы в мировой истории.

В целом анализ мировой истории показывает, что генезис судебной власти в каждом отдельно взятом государстве, как правило, включает следующие стадии.

Первая стадия – выделение из совокупности прав и обязанностей главы государства (монарха) особого права и особой обязанности, особой публичной функции – разрешения социальных конфликтов. Начало этой стадии обычно совпадает с моментом зарождения государственности. Для данного периода развития судебно-властных отношений характерны относительная компактность государства и его малонаселенность – все это позволяет главе государства (монарху) лично разрешать большинство более или менее значимых для общества споров. Сосредоточение в руках главы государства (монарха) всей полноты власти позволяет ему при разрешении конфликтных ситуаций наряду с судебным использовать и иные имеющиеся в его распоряжении способы управления: законодательный и административный.

Особо следует подчеркнуть, что судебно-властные отношения разнотипны уже с момента их возникновения. Правосудие в Древнем мире вершится не только монархами. Ранним государствам известен и иной, демократический тип осуществления судебной власти – частноисковой. Внешне это – поединок сторон, однако он обладает всеми сущностными характеристиками судопроизводства. Данный тип судебно-властных отношений окажется настолько эффективным, что он, правда, постоянно трансформируясь, просуществует до наших дней.

Вторая стадия развития судебно-властных отношений от предыдущей отличается тем, что глава государства (монарх) в силу различных причин вынужден делегировать осуществление своей личной судебной функции различным посредникам – специально на то уполномоченным органам или лицам своей администрации. Начало этой стадии развития судебно-властных отношений обычно совпадает с увеличением территории государства, резким ростом численности его населения, в силу чего закономерно и увеличение объема управленческих действий органов государственной власти, что неизбежно влечет их специализацию, разделение на центральные и территориальные. Государственные служащие также разделяются по профессиональным обязанностям, а из их совокупности выделяются чиновники, которые специализируются исключительно на разрешении социальных конфликтов – профессиональные (коронные) судьи.

Увеличение возможностей государственного аппарата ведет к практически полному вытеснению частноискового типа осуществления судебной власти ее публично-репрессивным типом, поэтому роль сторон в разрешении дел минимизируется. В уголовном процессе место потерпевшего прочно занимает государство. Беспристрастный суд практически невозможен, поскольку изначально «пристрастен» законодатель, защищающий преимущественно интересы правящей элиты6. При таких обстоятельствах суд – инструмент политической власти, а зачастую и орудие расправы над неугодными.

Третья стадия. Для нее характерно становление национальных систем права, что позволяет профессиональным судьям при принятии решений ориентироваться не только на прямые указания глав государств (монархов), но и дает им возможность опираться на национальные законы и правовые прецеденты, а также появление в общественном правосознании убеждения в том, что общепризнанные национальные законы обладают большей юридической силой, чем текущие указания главы государства (монарха), публично-репрессивный тип осуществления судебной власти заменяется публично-состязательным. На данной стадии эволюции судебная власть монарха постепенно становится формальной, а бюрократии – реальной. Выделение самостоятельной судейской касты – зародыш будущей самостоятельности и независимости суда.

Четвертая стадия. Ее начало обусловлено привлечением населения к непосредственному принятию судебных решений. Наряду с судами, состоящими из профессиональных (коронных) судей, появляются суды шеффенов, суды присяжных. Непосредственное участие народа в отправлении правосудия гарантирует населению уверенность в том, что принимаемое судом решение будет находиться в рамках существующего уровня правосознания общества, а применение норм права не будет подменено произволом отдельных чиновников.

Выделение государственных структур, специализирующихся на разрешении социальных конфликтов, в относительно самостоятельную и независимую от верховной власти систему характерно для пятой стадии развития судебно-властных отношений. В данном случае речь идет уже о начальном этапе фактического ограничения прерогатив главы государства (монарха) в сфере судопроизводства. Как правило, на этом этапе отмирают и сословные суды.

Следующая, шестая стадия от предыдущей отличается тем, что единая государственная власть делится на три ветви: законодательную, исполнительную и судебную, одновременно с этим происходит образование самостоятельной и независимой судебной власти. Характерной чертой данной стадии является признание первыми двумя ветвями власти находящимися у власти элитами, большинством населения права судебной власти на разрешение всех без исключения конфликтных ситуаций в обществе. Появляется совершенно новый тип судебно-властных отношений – осуществление судебной власти: речь идет о появлении независимого контроля, саморегулятора. Основной предпосылкой возникновения судебно-властных отношений является осознание обществом того, что все люди равны и свободны.

Седьмая стадия в становлении судебно-властных отношений заключается в определении эмпирическим путем места и роли судебной власти в механизме конкретного государства. От предыдущих данная стадия отличается еще и созданием органов судейского самоуправления, обладающих реальной властью в сферах кадрового и материально-технического обеспечения судов, что трансформирует аппарат судебной власти в самодостаточную и саморегулирующеюся социальную подсистему.

Инкорпорация в национальные правовые системы общепризнанных принципов и норм права, международных соглашений, признание их приоритета над национальной правовой системой обусловливает начало восьмой стадии в генезисе судебной власти.

Для девятой стадии развития судебно-властных отношений характерно создание наднациональных судебных структур, которые являются гарантом следования национальных правовых систем общепризнанным мировым стандартам в сфере правосудия. Для данной стадии развития суда характерно также и начало консолидации органов судебного сообщества разных стран мира.

Предложенная классификация позволяет видеть генезис и эволюцию суда в научно обоснованном и структурированном виде, выявить взаимосвязи и соподчинения, понять части как необходимые части целого, базируясь на которые можно прогнозировать наличие недостающих звеньев в отдельных государствах, осуществлять не только диагностирование, но и прогнозирование новых явлений.

Во второй главе «Судебная власть в контексте теории разделения властей» рассматриваются теоретические и практические проблемы судебной власти через призму теории разделения властей.

Одно из определяющих мест в современном государственном строительстве играет теория разделения властей. Именно на ней базируется государственное устройство всех развитых стран. Анализ теории разделения властей в ее динамике, а также опыт ее практической реализации в отдельных странах в различные исторические периоды привел автора к выводам, что теория разделения властей содержит ряд важных фундаментальных для современности положений:

– судебная власть осуществляет целый комплекс социально-правовых функций: охраны законности; охраны прав и интересов граждан; правосудия; охраны свободы и безопасности личности; судебного контроля обоснованности ограничения личной свободы и неприкосновенности личности;

– от судебной власти напрямую зависит эффективность охраны жизни, свободы, интересов гражданина;

– идея разделения властей на законодательную, исполнительную и судебную составляет теоретическую основу для строительства современной государственности и формирования ее основных ветвей власти.

В третьей главе «Судебная власть в механизме государства» рассматривается место судебной власти в механизме исторического и современного государства.

Судебная власть функционирует не сама по себе и не просто состоит в системе разделения властей, а является весьма значимой составной частью механизма государства.

Анализируя отечественную и зарубежную литературу, диссертант делает следующие выводы: